Гостит Алёша у родителя, у соборного попа Левонтия ростовского. В ту пору слава-молва катится, как река в половодье разливается. Знают в Киеве и в Чернигове, слух идёт в Литве, говорят в Орде, будто в трубу трубят в Новегороде, как Алёша Попович-млад побил-повоевал басурманскую рать — силу несметную да избавил от беды-невзгоды стольный Киев-град, расчистил дорогу прямоезжую. Залетела слава на заставу богатырскую. Прослышал о том и старый казак Илья Муромец и промолвил так: — Видно сокола по полёту, а добра молодца видно по поездке. Народился у нас нынче Алёша Попович-млад, и не переведутся богатыри на Руси век по веку! Тут садился Илья на добра коня, на своего бурушку косматого, и поехал дорогой прямоезжей в стольный Киев-град. На княжеском дворе слезал богатырь с коня, сам входил в палаты белокаменные. Тут поклоны вёл по-учёному: на все четыре стороны в пояс кланялся, а князю с княгиней во особицу: ты здравствуешь, князь Владимир, на многие лета со своей княгиней со Апрак-сией! Поздравляю с великой победою. Хоть не случилось в ту пору богатырей в Киеве, а басурманскую рать — силу несметную одолели, повоевали, из беды-невзгоды стольный град вызволили, проторили дорогу к Киеву да очистили Русь от недругов. А в том вся заслуга Алёши Поповича — он годами молод, да смелостью и ухваткой взял, а ты, князь Владимир, не приметил, не воздал ему почести, не позвал в свои палаты княженецкие и тем обидел не одного Алёшу Поповича, а и всех русских богатырей. Ты послушай меня, старого: заведи застолье — почестей пир на всех славных могучих русских богатырей, позови на пир молодого Алёшу Поповича да при всех нас воздай добру молодцу почести за заслуги перед Киевом, чтобы он на тебя не в обиде был да и впредь бы нёс службу ратную. Отвечает князь Владимир Красно Солнышко: — Я и пир заведу, и Алёшу на пир позову, да и честь ему воздам. Вот кого будет в послах послать, его на пир позвать? Разве что послать нам Добрыню Никитича. Он в послах бывал и посольскую службу справлял, многоучен да обходительный, знает, как себя держать, знает, что да как сказать. Приезжал Добрыня в Ростов-город. Он Алёше Поповичу низко кланялся, сам говорил таковы слова: — Поедем-ка, удалый добрый молодец, в стольный Киев-град ко ласкову князю Владимиру хлеба-соли есть, пива с мёдом пить, там князь тебя пожалует. Отвечает Алёша Попович-млад: — Был я недавно в Киеве, меня в гости не позвали, не употчевали, и ещё раз ехать мне туда незачем. Низко кланялся Добрыня во второй раз: — Не держи в себе обиды-червоточины, а садись на коня да поедем на почестей пир, там воздаст тебе князь Владимир почести, наградит дорогими подарками. Еш;ё кланялись тебе да звали на пир славные русские богатыри: первым звал тебя старый казак Илья Муромец да звал и Василий Казимиро-вич, звал Дунай Иванович, звал Потанюшка Хроменький, и я, Добрыня, честь по чести зову. Не гневайся на князя на Владимира, а поедем на весёлую беседу, на почестей пир. — Коли бы князь Владимир позвал, я бы с места не встал да не поехал бы, а как сам Илья Муромец да славные могучие богатыри зовут, то честь для меня,— промолвил Алёша Попович-млад да садился на добра коня со своей дружинушкой хороброю, поехали они в стольный Киев-град. Заезжали не дорогой, не воротами, а скакали через стены городовые к тому ли ко двору княженецкому. Посреди двора соскакивали с ретивых коней. Старый казак Илья Муромец со князем Владимиром да с княгиней Апраксией выходили на красное крыльцо, с честью да с почётом гостя встретили, вели под руки в палату столовую, на больпюе место, в красный угол посадили Алёп1у Поповича, рядом с Ильёй Муромцем да Добрыней Никитичем. А Владимир-князь по столовой по палате похаживает да приказывает: — Отроки, слуги верные, наливайте чару зелена вина да разбавьте медами стоялыми, не малую чару — полтора ведра, поднесите чару Алёше Поповичу, другу чару поднесите Илье Муромцу, а третью чару подавайте Доб-рынюшке Никитичу. Подымались богатыри на резвы ноги, выпивали чары за единый дух да меж собой побратались: старшим братом назвали Илью Муромца, средним — Добрыню Никитича, а младшим братом нарекли Алёшу Поповича, Они три раза обнималися да три раза по-целовалися. Тут князь Владимир да княгиня Апрак-сия принялись Алёшеньку чествовать, жаловать: отписали, пожаловали город с пригород-ками, наградили большим селом с присёлками... «Золоту казну держи по надобью, мы даём тебе одёжу драгоценную!» Подымался, вставал млад Алёша на ноги да возговорил: — Не один я воевал басурманскую рать — силу несметную. Со мной бились-ратились дружинники. Вот их награждайте да и жалуйте, а мне не надо города с пригородками, мне не надо большого села с присёлками и не надобно одёжи драгоценной. За хлеб-соль да за почести благодарствую. А ты позволь-ка, князь Владимир стольно-киевский, мне с крестовыми братьями Ильёй Муромцем да Добрыней Никитичем безданно-беспошлинно погулять-повеселиться в Киеве, чтобы звон-трезвон было слышно в Ростове да в Чернигове, а потом мы поедем на заставе богатырской стоять, станем землю Русскую от недругов оборонять! Тут Алёшенька прихлопнул рукой да притопнул ногой: «Эхма! Не тужи, кума!» Тут славные могучие богатыри Алёшу Поповича славили, и на том пир-столованье окончилося.
