Славных русских богатырей в то время 'в Киеве не случилося. На пир съехались, сошлись князья с боярами, и все сидят невеселы, нерадостны, буйны головы повесили, утопили очи в дубовый пол... В ту пору, в то времечко с шумом-грохотом двери на пяту размахивал и вошёл в палату столовую Тугарин-собачиш;е. Росту Тугарин страшенного, голова у него как пивной котёл, глазища как чашиш;а, в плечах — косая сажень. Образам Тугарин не молился, с князьями, с боярами не здоровался. А князь Владимир со Апраксией ему низко кланялись, брали его под руки, посадили за стол во большой угол на скамью дубовую, раззолоченную, дорогим пушистым ковром покрытую. Расселся-развалился на почётном месте Тугарин, сидит, во весь широкий рот ухмыляется, над князьями, боярами насмехается, над Владимиром-князем изгаляется. Ендовами пьёт зелено вино, запивает медами стоялыми. Принесли на столы гусей-лебедей да серых утушек печёных, варёных, жареных. По ковриге хлеба за ш;еку Тугарин клал, по белому лебедю зараз глотал... Глядел Алёша из-за столба запечного на Тугарина-нахалища да и вымолвил: — У моего родителя, попа ростовского, была корова обжориста: по целой лохани пойло пила, покуда обжористу корову не разорвало! Тугарину те речи не в любовь пришли, показались обидными. Он метнул в Алёшу острым ножом-кинжалиш;ем. Но Алёша — он увёртлив был — на лету ухватил рукой острый нож-кинжалиш;е, а сам невредим сидит. И возговорил таковы слова: — Мы поедем. Тугарин, с тобой во чисто поле да испробуем силы богатырские. И вот сели на добрых коней и поехали в чистое поле, в широкое раздолье. Они бились там, рубились до вечера, красна солнышка до заката, никоторый никоторого не ранил. У Тугарина конь на крыльях огненных был. Взвился, поднялся Тугарин на крылатом коне под оболоки и ладится время улучить, чтобы кречетом сверху на Алёшу ударить-упасть. Алёша стал просить, приговаривать: — Подымись, накатись, туча тёмная! Ты пролейся, туча, частым дождичком, залей, затуши у Тугарина коня крылья огненные! И откуда ни возьмись — нанесло тучу тёмную. Пролилась туча частым дождичком, залила-потушила крылья огненные, и спускался Тугарин на коне из поднебесья на сыру землю. Тут Алёшенька Попович-млад закричал зычным голосом, как в трубу заиграл: — Оглянись-ка назад, басурман! Там ведь русские могучие богатыри стоят. На подмогу мне они приехали! Оглянулся Тугарин, а в ту пору, в то времечко подскочил к нему Алёшенька — он догадлив да сноровист был,— взмахнул богатырским мечом своим и отсёк Тугарину буйну голову. На том поединок с Тугарином и окончился.
